В нашей постоянной рубрике «Старая Калуга» мы продолжаем серию публикаций, посвященных Калужскому парку отдыха. Сегодня предлагаем вам почитать вторую часть рассказа, а также вспомнить начало истории: первая часть опубликована здесь.
Городской парк был запланирован еще в конце 18-го века, но появился он только в 1818 году. Построен городской бульвар, на восьми аллеях, представлявших собо четыре квадрата, высадили 300 лип. На восточной стороне парка в 1821 году был построен летний театр, который, как и многие постройки, был уничтожен огнем. В 1845 построили новый театр, но и он через 8 лет сгорел. В 1826 году ко дню коронации Николая I построена лестница и проложены дорожки к Оке.
Главная аллея сейчас ведет на асфальтовую площадку с чудным видом на Оку, ныне это знаменитая смотровая площадка (реконструирована в 1979 году).
«С нее открывается замечательный вид на Оку, с панорамой вдали в три стороны на несколько верст. Отсюда видна пароходная пристань, так называемый „живой мост“, шоссе, уходящее в виде узкой ленты в гору, два села с церквами, бор — любимое гулянье горожан».
(Памятная книжка и адрес-календарь, 1911 год)
В описи городского имущества 1860 года городская Дума сообщала: «Бульвар (именно так назывался наш парк тогда, Городской бульвар) устроен в английском вкусе, аллей и дорожек — 8; две беседки, одна из них восьмиугольная деревянная, под деревянной крышей. На всем бульваре 19 скамеек окрашенных зеленой краской. Деревянная терраса с четырьмя лавочками.
Бульвар, как и сейчас парк, служил для народных гуляний. Звучала полковая музыка, по вечерам бульвар освещался керосиновыми фонарями.
1878 год, Плац-парадная площадь и вход в городской парк, виден Троицкий собор.
В 1886 году парк заметно переустроили. Со Староторжской площади в парк был перенесен фонтан с фигурой лебедя, он был сооружен еще в 1807 году напротив Гостиного двора, первоначально служивший для разбора воды (открытие состоялось 16 августа, фонтан подарен городу калужским бургомистром купцом Михаилом Антоновичем Макаровым). В 1900 некий калужанин-путешественник привез из Италии скульптуру девочки под зонтиком, ей украсили фонтан в парке. В 1941 году девочка исчезла, о ее судьбе расскажем чуть позже…
Газета «Калужские губернские новости»:
«Были убраны кусты сирени, акации, бузины и на их месте появились маленькие деревца, расположенные в строгом порядке. Во всех частях сада (новое название парка — Городской сад) появились новые дорожки, одна из них, залитая асфальтом, предназначена для детских игр и танцев. Главная аллея значительно расширена. Небольшой павильон, служивший ранее буфетом, перенесен на другое место и получил назначение для продажи молока и прохладительных напитков. На самом гребне городского сада возникло легкое красивое здание, обрамленное верандой, с которой открывается чудесный вид на Оку и ближайшие живописные местности, этот павильон получил малопонятное прозвище „Кукушка“».
1889 год. Фонтан в парке, еще с первоначальной фигурой лебедя, «девочка с зонтиком» появится позже. За фонтаном виднеется ресторан «Кукушка».
Ресторан «Кукушка появился в 1888 году (еще один юбилей в этом году!), представлял собой деревянное крытое железом здание, в котором был большой зал с колоннами, маленькая комната для провизии, буфет. Стеклянные рамы отделяли зал от террасы, окружавшей здание с трех сторон. В пристройке: кухня, коридор, комнаты для официантов, кладовка. Из ресторана было два выхода: со стороны северного фасада в сквер, а со стороны западного — к эстраде («ракушка»). Ресторан приносит доход в тысячу рублей в год. Летом заведение держит известный ресторатор Федоров (в простонародье «Данилыч»). В 1915 году «Данилыч» ввиду запрета на торговлю вином, просит городскую думу брать с него за аренду летнего ресторана не 1655 рублей, а 600. Дума ходатайство отклонила. В закрывшемся «летнике» Федорова устроен лазарет Калужского городского комитета N 17.
Примерно 1890. За фонтаном здание «Кукушки».
Давайте окунемся в атмосферу ресторана тех времен, приведем историю одного происшествия в «Кукушке», описанную Евгением Фридгельмом:
«Вечер 16 июня мало чем отличался от остальных, и ресторан «Кукушка», что в Городском саду, был заполнен едва ли на четверть: за одним столиком сидели офицер со статским, поодаль у входа — два прапорщика, ближе к стойке расположились граф Илья Львович Толстой и земский начальник Грузевич-Нечай. Здесь надо сказать, что сын великого писателя владел имением в селе Дубровка Калужского уезда, а жена его — Софья Николаевна — читала лекции в местном теософическом Обществе. Посетители «Кукушки» лениво потягивали выпивку и так же неторопливо вели беседы вполголоса. Хозяин заведения, купец Федоров, украдкой посматривал на часы, официанты откровенно зевали — близился второй час ночи, когда с шумом отодвинув ногой стул, поднялся один из прапорщиков.
«Наконец-то», — подумал владелец ресторана. Но офицер направился не к двери, как ожидалось, а к столику, за которым сидели его коллега прапорщик Рахманов (завсегдатай «Кукушки») и студент Коля Блистанов. Изрядно выпивший военный, цепляясь ножнами за стулья, вальяжно приблизился к ним и осведомился:
— Чего это, сударь, вы на меня ТАК смотрели? Верно, вы обо мне плохо думаете?
На что Рахманов, скорчив кислую мину, отмахнулся:
— Будет вам задираться, Парчевский. Ступайте отсюда. Не видите, что мешаете?
И как ни в чем не бывало продолжил прерванное обсуждение театральной премьеры. Задира кивнул в ответ и в нерешительности завис над столом. Федоров, учуяв настроение прапорщика и помня сплетни о дурацком его характере, перебазировался ближе к телефонному аппарату.
— Ну, что ж, — продолжал Парчевский. — Теперь пойду к Толстому.
Очутившись у нужного стола, скандалист уперся обеими руками в стол и стал внимательно разглядывать разговаривавших, которые старались не обращать на него никакого внимания.
— Вы вызывающе смотрели на наш стол, — применил Парчевский излюбленный прием.
Граф, не глядя на него, ответил, чеканя слова:
— Я вас, милостивый государь, не знаю и смотреть на вас ни вызывающе, ни иным каким образом не имею надобности. Оставьте нас, пожалуйста, — и, повернувшись к официанту, позвал его к столику.
Тем временем наученный горьким опытом Федоров уже снял трубку и попросил соединить с управлением уездного воинского начальника, дабы вызвать плац-адъютанта. А события, действительно, стали развиваться быстро. Прапорщик вынул из-за пояса перчатку и швырнул ее на колени Ильи Львовича. Толстой, не раздумывая, поднялся и двинул Парчевскому в челюсть. Тот, ловя руками опору, схватился за скатерть и, падая, потянул за собой весь недоеденный и недопитый графский ужин. С третьей попытки встав на ноги, забияка выхватил шашку. Граф ушел в оборону и поднял впереди себя стул. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не прапорщик Рахманов. Он спокойно подошел к сослуживцу сзади, отобрал оружие и вставил клинок обратно в ножны. Парчевский, тяжело дыша, оглядел обступивших его людей. Затем резко повернулся и направился к выходу. В дверях театрально задержался и произнес с героической дрожью в голосе:
— Я хоть завтра готов к вашим услугам! — щелкнул каблуками, потерял равновесие и выпал в темноту Городского сада.
Там его подхватили заботливые руки подоспевшего на шум городового».
Цитируем калужскую прессу 1897 года, окунаемся в атмосферу нашего парка 19-го века:
«Гуляния в нынешнем году устраиваются думой бесплатные по праздничным дням и платные по будничным дням, на первых обыкновенно наблюдается толпа пестрая „смесь одежд и лиц“, на вторых „хоть шаром покати“ и исключительно один сорт публики — служащая интеллигенция. Горят тусклые фонари. Гулящую публику можно разделить на пять категорий: 1-я — собственно „гулящая“ — молодежь обоего пола длинной вереницей попарно двигающаяся по главной и смежной с ней аллеям и усердно ухаживающая и флиртующая. 2-я — „сидящая“ — папеньки и маменьки, избравшие себе „место спокойное“ в цветниках и дышащая там свежим воздухом. 3-я — „обозревающая“ — так называемая „золотая молодежь“ — женишки из разных, длинными шпалерами стоящие у деревьев и пронизывающие насквозь лиц 1-й категории, оценивающие их и иногда изощряющие на них свое тяжеловесное остроумие. 4-я — „пьющая“ — лица всех возрастов, званий и состояний, проходящая по саду метеором и обретающая покой в „Кукушке“, и 5-я — лица, не вошедшие в первые или понемножку принадлежавшие к ним всем.».
«Следует отметить оригинальный обычай — гулять почти исключительно по главной аллее (она 7 саж. ширины), так что в дни гуляний она сплошь бывает запружена публикой, которая размеренным шагом дефилирует безостановочно четырьмя течениями. Эти течения в кругу сада почти всегда бывают отделены живыми барьерами из мужчин и подростков, которые выстраиваются неподвижно шеренгами вдоль проходящей публики. Приезжающие удивляются такой толчее народа в ограниченном пространстве сада тем более, что другая прекрасная аллея около губернаторского дома совсем остается пустой и неосвещенной. Поет хор, играет духовой оркестр, который не произвел впечатление своей многочисленностью; играет граммофон, но плохо слышно. В боковой аллее с помощью волшебного фонаря демонстрируются туманные картинки, приводившие детей в восторг. Программа гуляний была бы удачной, если бы не конфетти и серпантин, которые доставляли публике не столько удовольствия, сколько неприятности».
(Адрес-книга 1911 и Калужские губернские ведомости 5 мая 1902)
«Наиболее привлекательным местечком в саду является с правой стороны от входа круг, обсаженный елочками и установленный диванами, в центре которого стоит старина — раскидистый серебристый тополь, увешанный электрическими лампочками». (Д.Малинин)
В 1880-е годы возле дома губернатора был разбит губернский сад, от вокзала перенесли «царскую» беседку, а через десять лет благоустроили территорию у Троицкого собора.
В следующей части нашей публикации - начало XX века, тридцатые годы, парк во время Великой Отечественной войны...
Продолжение следует...
Сергей Сычев
Царская беседка.
1780-е. Проект Троицкого собора, автор И. Д. Ясыгин.
1880 год. Вид на городской парк с правого берега.
1898 год. Смотровая площадка.
1900-е. Вход в Городской парк (сад).
1900-е. Кафедральный Троицкий собор.
1900-е. Вид от царской беседки.
1900-е. Открытка.
Троицкий собор, начало прошлого века.
Комментарии